- Он был римским императором? – переспросил я.
- Да, как Цезари – Юлий, Тиберий, Калигула, Нерон…
- И такой же развратник?
- Гораздо более! – рассмеялась моя экскурсоводша. – Просто пока не нашлось на него режиссёра Тинто Брасса, чтобы снял нечто вроде «Калигулы»! Про оргии Рудольфа ходили легенды, в них участвовали сотни мужчин и женщин, никто никому не имел права отказывать!.. Но мы говорим о пиве.
- О пиве, конечно, - согласился я. – О чём же ещё здесь говорить?
- Так вот именно чешский король и римский император Рудольф своей столицей избрал Прагу…
- Ты хочешь сказать, - вновь перебил я Анну, - что Прага – третий Рим, а не Москва?
- Сам думай и делай выводы. Моё дело рассказать, как было. Рудольф охотно пил флековское пиво. Пока был в силах – устраивал так называемые «пивные оргии», о которых я сказала, а когда состарился – употреблял флековское в качестве лекарства. Придворный врач Тадеаш Гаек, великий естествоиспытатель, астроном, математик, предписывал ему пиво. Цель подобного лечения сводилась к следующему: чтобы «тело от естественной влажности отпариванием избавленное, благотворным увлажнением поправилось и вновь ожило…» Просто элексир жизни! Так утверждает Гаек в своём сочинении «О пиве». На русский не переводилось, не знаешь?
- Не встречал. Любопытно было бы почитать.
- Да, весьма занятное чтиво, скажу тебе – читается, как детектив! В те давние времена «У Флеку» пиво варили из солода ячменного или пшеничного. В зависимости от количества солода различалось пиво лёгкое, среднее, крепкое. Самое крепкое пиво «бржезняк», или мартовское. Пиво это, действительно, варили в марте и выдерживали всё лето. Поэтому при его приготовлении надо было применять больше солода и хмеля. Однако пивовары не стеснялись варить отвар из однажды уже использованного солода – назывался он бурдой. Цеховые правила того времени предписывали, что в случае приготовления недоброкачественного пива заплатить за него придётся самому пивовару, а выпить всё, до капли – его подмастерьям.
- Остроумно! До туалета-то добегали?
- Не знаю, как решался с этим вопрос в давние времена, а вот в наши, в частности, в Мюнхене на Октубер-фесте такое было!..
- Какое, расскажи?
- Я оказалась в мужском туалете и…
- Случайно зашла?
- Не совсем. Вернее, не случайно. Я же там официанткой тогда работала, ещё студенткой была, а там хорошо платили, чаевые были просто фантастические, мне кажется, таких чаевых, как на пивных фестивалях, нигде не бывает!
- Это немцы-то раздают щедрые чаевые? – усомнился.
- Во-первых, там не только немцы, на Октубер-фест съезжается вся Европа, а во-вторых, и немцы. Тот огромный, накачавшийся свежим, не фильтрованным пивом бош, который за сто марок, тогда ещё марки были, попросил помочь ему добраться до туалета…
- Интересно, и что? Помогла?
- Помогла, он был осоловелым, огромным, тяжеленным!.. Впрочем, об этом потом расскажу. Сейчас мы приближаемся к «Флеку». Пивоваренный завод работал круглые сутки. Залогом хорошего пива был хороший солод. Поэтому солод «У Флеку» готовили сами. До сих пор в задней части пивоваренного двора можно обнаружить старинные части солодосушилки. В солодосушилку, отапливаемую специальной печью, с соседнего тока приносили пророщенное зерно. Необходимо было следить за тем, чтобы солод не пропах дымом. Готовый солод двое солодовников разрыхляли и проветривали, третий увлажнял обрызгиванием, чтобы солод охлаждался и чтобы «сила зерна вновь пробудилась». Затем солод дробился. Приготовление сусла начиналось после полуночи. Пивовар в белом фартуке после подачи команды: «С Богом! Затирать!» - запевал религиозную песню…
- Псалм?
- Да, но не простой, а пивной.
- Существуют пивные псалмы? – удивился я.
- Набожное пение пивоваров во время приготовления сусла было мишенью многих острот. Однако оно имело свой смысл. Пение помогало пивовару определить время…
- Кстати, о времени. Анна, тебя можно слушать бесконечно, ты так рассказываешь о всех этих солодосушилках, солодовниках… Но может быть продолжим «У Флеку», ужасно захотелось после твоих рассказов пива!
- Ну, пошли, - согласилась Анна.
В помещении накатила на меня ностальгия – я вспомнил, как впервые приехал в Прагу, будучи ещё студентом, в далёком 19… Стояла тёплая золотая осень, на границе нас провожали аисты… Впрочем, я заметил одну особенность философского плана: если крепкие спиртные напитки, особенно водка в больших количества, после краткого ощущения свободы и независимости способствуют сползанию в бесплодные воспоминания, неизменно ведущие к депрессии, то хорошее пиво, напротив, дарует ощущение благостности, стабильности и определённой гармонии с окружающим миром, мало того – если и не уверенности в завтрашнем дне, то, по крайней мере, доверию к нему. Это я и испытал тогда, впервые очутившись в стране, которая называлась Чехословакией и которая производила, бесспорно, лучшее во всём «социалистическом лагере» пиво. У нас, студентов-практикантов, было совсем немного денег, но на пару-тройку кружек прохладного янтарного пенистого напитка под кнедлики или солёную рыбку хватало, мы были счастливы, мы были молоды, вся жизнь у нас была впереди… Ах, пиво в Чехословакии, моей первой загранице, о которой мечтал с рождения! Пиво в Праге для меня – синоним откровения, открытия, освобождения, чего-то необыкновенно прекрасного, потому что прекрасно всё то, что впервые, как говорил китайский мудрец. Ах, как же мы пили и пели в пивных хором с пражскими студентами! Так больше никогда не пить, не петь…
- …Ты где-то далеко? – осведомилась Анна, сидя за столом у стены лицом к залу.
- Нет, я с тобой, «У Флеку», - вернулся я в реальность. – Так значит, говоришь, пение помогало пивовару определить время?
- Также это удерживало подмастерьев в бдительном состоянии, - улыбнулась Анна, глотнув пива и облизав белоснежную пену с верхней губы. – А то бывали случаи, когда во время перемешивания кого-нибудь из них одолевал сон и он падал в большой чан. Поэтому все пели во всё горло! Процесс выщелачивания повторялся несколько раз, пока не получалось чистое сусло. Сусло варилось с хмельным отваром. Получалось охмелённое сусло, которое охлаждалось в мелких чанах – стоках. Сусло и охмелённое сусло многократно переливали деревянными черпаками в кадки и вёдра. Ушат с остывшим охмелённым суслом из сусловарочного помещения переносили в бродильный цех. В чаны с охмелённым суслом там добавляли дрожжи, и в результате брожения получалось молодое пиво. При многократном переливании, охлаждении на стоке и при брожении в цехе пиву могло грозить заражение. Мастер-пивовар тщательно следил за своим продуктом. Старые пивоваренные правила сохраняют множество особых рецентов, обеспечивающих высокое качество пива. Самый простой – стерильность окружающей среды и орудий, который соблюдался с величайшими трудностями.
- Но в чём именно были трудности? Конечно, в древности люди вообще не придавали особого значения чистоплотности, но всё же?
- Если пиво варили раз в неделю, то солод мололи в понедельник, сразу после полуночи, при условии, что нет полнолуния, начиналось приготовление сусла…
- А в полнолуние ведьмаки шалили? – осведомился я.
- Можно, конечно, смеяться, но пивом, настоящим нашим пивом мы обязаны очень верующим в Бога, но и очень суеверным людям. Знаю, что это вещи несовместимые. И всё же. А если ты меня будешь всё время перебивать, то я никогда не кончу. Ты же хочешь, чтобы я кончила? – сделав затяжной, как поцелуй, глоток пива, она шало-игриво на меня взглянула поверх кружки.
- Ну, в общем-то, в каком-то смысле… - растерялся я. – Нет. Но, конечно… да. И даже очень.
Она рассмеялась и продолжила рассказ.
- В среду готовились к процессу брожения. Весь четверг пивовар следил за брожением, в пятницу собирались дрожжи. А в субботу перекатывались бочки. На каждом этапе присутствие пивовара было обязательным. При варке тёмного «лагерного» пива прежде применялось только низовое брожение. Перебродившее таким образом пиво было крепче и дольше хранилось. Низовое брожение происходит при более низких температурах. Поэтому в бродильном цехе и подвалах должно быть холодно. Для этого требовалось либо большое количество натурального льда, либо усовершенствованная система охлаждения. Таких изменений требовал ход развития пивоваренной промышленности.
- Как ныне – нанотехнология? – осведомился я.
- Может быть, - ответила Анна. - Но, честно говоря, я не очень себе представляю, как именно междисциплинарная область фундаментальной и прикладной науки и техники, имеющая дело с совокупностью теоретического обоснования, практических методов исследования, анализа и синтеза, а также методов производства и применения продуктов с заданной атомной структурой путём контролируемого манипулирования отдельными атомами и молекулами может использоваться в искусстве пивоварения.
- Так это, всё-таки, по-твоему, искусство?
- А по-твоему, что же это такое? Потому и пели, и рисовали!.. Вставай, пройдёмся по залам, я расскажу и ты поймёшь, что в производстве, точнее, в произведении пива не могут быть использованы ни нанотехнология, ни генная инженерия, столь модные в XXI веке.
Таким образом «У Флеку» продолжилась наша экскурсия, хотя я рассчитывал вальяжно сидеть, попивать фильтрованное и не фильтрованное, светлое и тёмное пиво, закусывать гренками, сырами, креветками, анчоусами и делать моей несравненной экскурсоводше комплименты.
- В 1843 году Флековский пивоваренный завод встал на путь промышленного развития, - рассказывала она и показывала разнообразные затейливые экспонаты пивной-музея. - Почти одновременно с появлением первого пива в Пльзене, кстати. Тёмное флековское пиво всегда привлекало множество гостей, в том числе весьма изысканных и необычных. Сюда наведывались отпрыски именитых фамилий и представители весьма сомнительных профессий. Завсегдатаями были популярные наши актёры – от Йозефа Каетана Тыла до Индржиха Мошны…
- Не может быть, сам Индржих Мошна! – не смог я удержать улыбки – глупой и обидной, конечно, для чешки Анны. – Не обижайся.
- Я не обижаюсь, - отвечала невозмутимо-величественно Анна. – Потому что знаю, все русские – хамы и думают, что свет клином сошёлся на их империи. Так что, мне продолжать или ты предпочитаешь вернуться за стол и надраться, как у вас принято?
- Извини меня, пожалуйста. Слушаю тебя.
- Сюда захаживали писатели, журналисты, архитекторы, врачи. Любили попить пивка «У Флеку» легендарный разбойник Бабински и помощник пражского палача. Душой флековской компании был живописец Ладя Новак. Вот тут, слева, видишь, висит его знаменитый холст «Последнее пиво»…
- Мне очень нравится эта картина!
- Не подхалимничай. Но он действительно хороший художник. Натурщиками ему служили самые преданные завсегдатаи «У Флеку», в их числе и популярнейший пивовар Франтишек Ладислав Кхоп. Именно ему принадлежала идея перестроить солодовенный цех, превратив его в рыцарский зал. В саду он оформил веранду. Пивоваренный двор он украсил фресками замечательного нашего художника Миколаша Алеша, известнейшая из которых изображает святого Георгия. В самом маленьком зале здесь, вот в этом, где мы находимся сейчас, обычно заседала Флековская академия.